7 июня этого года мне довелось побывать на спектакле «Царь Федор Иоаннович» по одноименной трагедии А.К.Толстого в Московском театре русской драмы (МТРД).
Ранее я смотрела эту пьесу в постановке Малого театра: сначала с великим Иннокентием Смоктуновским в роли царя Федора, а затем – с Юрием Соломиным. Не скрою, тот спектакль с музыкой Георгия Свиридова был потрясением, оставшимся на всю жизнь. Поэтому я шла в МТРД с некоторой долей сомнения, как на новую экранизацию старого фильма: в этом случае – либо лучше, либо принципиально по-другому, либо, не брались бы вовсе. Внесут ли что-то свое в прочтение великой трагедии Алексея Толстого постановщики спектакля: заслуженные деятели искусств России главный режиссер театра Михаил Щепенко и Тамара Баснина?
Сомнения оказались напрасными: спектакль в версии МТРД оказался достойным вкладом в театральную культуру. Концепция спектакля совершенно иная: главный герой не слабоумный правитель, а человек, живущий по законам православия, миротворец, одинокий и непонятый современниками.
Спектакль идет на камерной сцене. Зрительный зал рассчитан всего на 100-130 мест, и сцена расположена так близко от зрителей, что те невольно становятся участниками трагедии. Это ощущение дополняется великолепными декорациями, очень точно работающими на идею спектакля. Художник и сценограф Алексей Мамонов талантливо решил проблему ограниченного пространства маленькой сцены: пятиметровые лики святых, безмолвно взирают на преступления и предательства, творящиеся именем Бога и Отечества. Легкие, обитые бархатом кубы, выполняющие в ходе постановки разные функции, перед каждой сценой то разбирают, то собирают сами актеры, подводя зрителей к простой мысли: государство, как, впрочем, судьба любого человека или общества – это крайне хрупкая конструкция, которая может рассыпаться в любой момент. Вот и Российская империя то прирастала новыми землями, то в момент рассыпалась. Две войны пришлось пережить, четверть населения утратить (лучший генофонд) прежде чем была создана могучая держава – Союз Советских Социалистических Республик. Но и она распалась на третьеразрядные, слаборазвитые страны из-за банальной личной корысти руководителей республик. Очевидно, та же участь ждет и Россию, если жадность и гордыня региональных руководителей возьмут вверх над здравым смыслом и инстинктом самосохранения.
Спектакль «Царь Федор Иоаннович» идет на сцене Московского театра русской драмы уже 15 лет, но каждый раз с неизменным аншлагом и бурными овациями зрителей. Я, как и многие любители русской классики, особенно ценю постановки, в которых режиссеры не несут отсебятину, а придерживаются авторского замысла, где есть добротные костюмы, а декорации отражают эпоху пьесы.
Костюмы в спектакле уникальны и вполне могли бы стать экспонатами какой-нибудь исторической выставки. Глубокое погружение зрителя в отечественную историю одна из задач и одно из несомненных достоинств этого спектакля.
При всей исторической достоверности (костюмы, декорации, язык, игра актеров) спектакль «Царь Федор Иоаннович» показался мне невероятно современным! Настолько, что мороз по коже! Поразительна схожесть той исторической ситуации с нынешней, вплоть до деталей. В бородатых князьях, одетых в кафтаны с козырем (высоким стоячим воротником, отделанным жемчугом и драгоценными камнями) или в ферязь (длинный мужской кафтан свободного покроя без воротника, расшитый шелковыми и золотыми нитями), узнаются нынешние политики. Просто переселение душ какое-то! Борьба за власть, обострение противоречий между группами влияния, необходимость исторического выбора, вставшая перед обществом: единовластный царь или все-таки коллективное правление боярской думы?
Как и пять веков назад, трагические последствия ошибочных решений политической элиты полностью ложатся на народ, более всего страдающий как от авторитарной жестокости, так и от либерального бездействия. За четыре столетия российское общество так и не определилась, что же лучше: стабильность, которую обеспечивает добрый, но беспомощный, не способный обуздать коррупционное окружение правитель, или реформы, проводимые жестоким диктатором, ломающим привычные традиции и кнутом подгоняющий общество вперед, на новый виток развития. Впрочем, обыватели ненавидят и приспосабливаются как к тому, так и к другому. «Народ безмолвствовал!» – классика на века.
Противостояние православной идеологии царя Федора Иоанновича эгоистическо-потребительской идеологии окружающей его элиты (бояр) – основная концепция спектакля.
В интерпретации режиссера спектакля Михаила Щепенко Царь Федор – далеко не слабоумный правитель, а человек убежденный, живущий по канонам православия: любви, покаяния, всепрощения и примирения. Одиночек, отличающихся от большинства своими убеждениями или какими-то нестандартными поступками, общество всегда причисляет к слабоумным или городским сумасшедшим, но так ли это на самом деле? Царь в исполнении Михаила Щепенко, заслуженного деятеля искусств, действительно не похож на человека, наделенного абсолютной властью, особенно если сравнить его с отцом Иваном Грозным: добродушный до глупости, нелепенький до смешного, не уверенный в себе до застенчивости. Он, волею судьбы, попал не в то время и не на то место, и с трудом понимает, что происходит вокруг. Его участи не позавидуешь. На нем лежит груз отцовских, тяжких грехов, от того и плечи его постоянно ссутуленные, а в глазах тоска и неуверенность. Столько-то грехов отмолить, и жизни не хватит, а тут еще за державу молиться надо!
По словам самого Ивана Грозного, Фёдор был «постник и молчальник, более для кельи, нежели для власти державной рождённый». Историческая летопись свидетельствует: «царь вставал в четыре часа утра и молился за святого, чья память праздновалась в тот день. Затем шел к заутрене, потом принимал близких и монахов. В девять часов утра шёл к обедне, в одиннадцать – обедал, потом спал, потом шел к вечерне». Феодор очень любил колокольный звон, иногда сам звонил в колокола. Он часто совершал паломничества в русские монастыри и даровал им щедрые пожертвования. Федор Иоаннович искренне верил, что только праведная жизнь и усердная молитва государя могут защитить страну от бед, тогда с Божьей помощью проблемы рассосутся сами. Наивность, заблуждение? Тем не мене, в годы «бездарного» правления праведного царя Федора на Руси не было отмечено сильных потрясений.
Федор Иоаннович сам живет по законам православия и других призывает к покаянию и всепрощению. Даже признавшегося в измене князя Ивана Петровича Шуйского и заявившего ему в лицо:
«Не вздумай, государь,
Меня простить. Я на тебя бы снова
Тогда пошел. Царить не можешь ты…»,
Федор выгораживает перед влиятельным царедворцем, сторонником Годунова Клешниным. В ответ на угрозу Шуйского он обещает:
«Князь, послушай:
Лишь потерпи немного – Мите только
Дай подрасти – и я с престола сам
Тогда сойду, с охотою сойду,
Вот те Христос!».
Нет, не нужна Федору власть, у него совсем другая задача – усердно молиться и призывать бояр жить по христианским законам. Власть тяготит и мучает его, отвлекая от главного, ему совершенно не хочется разбираться в дворцовых интригах, его личные жизненные принципы несовместимы с окружающей действительностью. Жизнь среди лживых царедворцев и бояр, отягощенных гордыней, становится для него нестерпимой, и он в отчаянии жалуется жене: «Я правду от неправды не отличу! Аринушка!». Отдавая все душевные силы служению Богу, он физически не в состоянии заниматься делами государственными, и полностью переложил их на плечи доверенного лица – шурина Бориса Годунова. Всех челобитчиков, «избегая мирской суеты и докуки», он отсылает к Борису. Над «слабоумным» (?) царем народ, хоть и посмеивается, называя его «Блаженным», но при этом искренне любит. Головы, как его отец, не рубит и то хорошо! К тому же монахи, осыпанные царскими милостями, всячески поддерживали его имидж, приписывая ему дар ясновидящего и прорицателя.
Федор воплощает в себе мечту народа о добром, благочестивом правителе. Даже его соперник Борис Годунов так отзывается о Федоре:
«В душе, всегда открытой недругу и другу,
Живет любовь, и благость, и молитва,
И словно тихий слышится в ней звон».
Это не слабоумие, это чистая Душа недооцененная окружающими.
И лишь один человек понял и по достоинству оценил Федора – его супруга царица Ирина. Ирина – образец любящей, верной супруги, лишенная какой-либо корысти, мудрая помощница царя. Роль царицы Ирины убедительно, но очень деликатно исполняет актриса, заслуженный деятель искусств России Тамара Баснина. Ее Ирина не просто кроткая, богобоязненная супруга. Она защитница, готовая сразиться с любым, кто покусится на, глубоко уважаемого ею супруга, даже если это родной брат – Борис Годунов. Ирина всерьез приняла идеологию Федора: его убеждения стали ее убеждениями, и она от них не отступит.
Ирина не «душечка», стремящаяся во всем угодить своей половине, она – самостоятельный политик, весьма значимая фигура в общественно-политической жизни. Она не только принимала иностранных послов, но и участвовала в заседаниях боярской Думы. Даже такой ас политической интриги, как Борис Годунов с большим уважением относился к сестре:
«Ирина!
В тебе привык я ум высокий чтить
И светлый взгляд, которому доступны
Дела правленья.!»
О неординарности личности Ирины говорит и то, что Ирина, зная коварство брата и понимая какой мощный, отрицательный резонанс может вызвать смерть Шуйского среди населения, сочла необходимым, униженно, просить его не губить Шуйского, ради его прошлых заслуг, и простить ему измену:
«Он в ней раскаялся! Его мы слову
Поверить можем. Благостью царевой
Он побежден. Чего боишься ты?
Ужель опять ко дням царя Ивана,
К дням ужаса, вернуться ты б хотел?
Им срок прошел! Не благостью ли Федор
Одной силен? Не за нее ли любит
Его народ? А Федорова сила ―
Она твоя! Для самого себя
Ее беречь ты должен! Ею ныне,
Лишь ей одной, мы с Шуйскими достигли,
Чего достичь не смог бы страхом казни
Сам царь Иван!»
Это слова, несомненно, мудрой правительницы.
Если переключиться от спектакля (литературного произведения) к историческим фактам, то мы узнаем, что царица Ирина принимала участие в делах государственных. В январе 1589 года Ирина Федоровна приняла в Золотой царицыной палате Константинопольского патриарха Иеремию, прибывшего в Москву, чтобы учредить в России патриаршую кафедру и поставить на нее Иова – первого русского патриарха. Описание этого большого и торжественного события оставил нам епископ Арсений Елассонский, сопровождавший церковного иерарха в Россию. Патриарх Иеремия пришел к царице вместе с ее мужем, Федором Ивановичем, и с духовенством. Епископ записал: “Тихо поднялась царица с своего престола при виде патриархов и встретила их посреди палаты, смиренно прося благословения. Вселенский святитель, осенив ее молитвенно большим крестом, воззвал: “Радуйся благоверная и любезная в царицах Ирина, востока и запада и всея Руси, украшение северных стран и утверждение веры православной!” Затем патриарх московский, митрополиты, архиепископы, епископы, каждый по чину, благословляли царицу и говорили ей подобные же приветственные речи. Ирина Федоровна выступила, как принято говорить сегодня, с ответной речью: “Великий господин, святейший Иеремия цареградский и вселенский, старейший между патриархами! Многое благодарение приношу святыне твоей за подвиг, какой подъял на пути странствия в нашу державу, дабы и нам даровать утешение видеть священную главу твою, уважаемую паче всех в христианстве православном, от коей и мы восприняли благодать ныне, и за сие воздаем хвалу Всемогущему Богу и Пресвятой Его Матери и всем святым, молитвами коих сподобились такой неизреченной радости. Воистину ничто не могло быть честнее и достохвальнее пришествия твоего, которое принесло столь великое украшение церкви Российской, ибо отныне возвеличением достоинства ея митрополитов в сан патриарший, умножилась слава всего царства по вселенной. Сего искони усердно желали прародители наши, христолюбивые государи, великие князья и цари, и не сподобились видеть исполнения своих благочестивых желаний; и ныне на сей их вожделенный конец, чрез многие подвиги дальнего странствия, привел во дни нашей державы твою святыню Всемогущий Бог”. После такой речи, “прекрасной и складной”, по отзыву епископа Арсения, царица, отступив немного, стала между своим мужем, царем Федором, и братом Борисом. То был первый случай публичного выступления русских государынь, известный по письменным источникам. Арсения Елассонского и всех присутствовавших на приеме иноземцев потряс великолепный и богатый наряд царицы. Арсений в восторге отмечает, что если бы у него было и десять языков, то и тогда он не смог рассказать о всех виденных им богатствах царицы: “И все это видели мы собственными глазами. Малейшей части этого великолепия достаточно было бы для украшения десяти государей”. (http://aminpro.narod.ru/kreml_G_0003.html)
Незадолго до своей кончины в 1598 г. царь Федор, завещал Ирине царский престол, однако она от него добровольно отказалась, и ушла в монастырь.
Но вернемся к спектаклю. Замечательно поставлена итоговая сцена спектакля: благонравные души – Федор и Ирина – остаются в полном одиночестве, в окружении икон, как олицетворение Мечты о торжестве Добра. Люди не услышали их призывов, не пошли за ними, но это не вина Федора и Ирины – просто они на несколько столетий опередили свое время. За ними пойдут, потом, когда поймут, что жизнь, основанная на законах православия, на принципах добра, ценнее и комфортнее всех материальных благ. А пока люди душевно слабы, побеждает корысть. Покаянием царя Федора завершается спектакль:
«Моей виной случилось все! А я –
Хотел добра, Арина! Я хотел
Всех согласить, все сгладить, – боже, боже!
За что меня поставил ты царем!».
В жизни рядом с Добру всегда живет Зло. В спектакле Зло олицетворяет образ Бориса Годунова – жестокого, хитрого и лживого карьериста, но при этом талантливого управленца. Образ Бориса Годунова столь же неоднозначен, как и образ царя Федора. Бориса Годунова играет заслуженный артист России Алексей Савченко. Его Борис одержим не только идеей богатства и власти. Власть для него лишь инструмент для проведения глобальных реформ по переустройству государства. Убеждая Ирину встать на его сторону, он приводит такой аргумент:
«Семь лет прошло, что над землею русской
Как божий гнев пронесся царь Иван.
Семь лет с тех пор, кладя за камнем камень,
С трудом великим здание я строю,
Тот светлый храм, ту мощную державу,
Ту новую, разумную ту Русь, ―
Русь, о которой мысля непрестанно,
Бессонные я ночи провожу».
В России все еще более относительно, чем в мироздании. Беззубое Добро царя Федора для Руси переходит в категорию не только бесполезную, но и крайне опасную, а вот жестокое Зло царя Бориса оказалось разумной необходимостью, «производственной» издержкой развития государства. Но прочным ли будет «светлый храм», если в его «фундаменте» лежат преступления? На примере личной судьбы царя Бориса мы видим, развалиться такой «храм» и «все вернется на круги своя». Зло хоть и сильнее Добра, но рано или поздно – наказуемо!
Вновь, на несколько абзацев, уйдем от спектакля к историческим фактам. Карьера Бориса Годунова была стремительной. По разным источникам, он был наследником мелкопоместных костромских (или по другим источникам вяземских) бояр, рано лишился родителей, из-за чего воспитывался (вместе с сестрой Ириной) в царских покоях, вместе с будущим царем Федором. Борис был на пять лет старше Федора, Ирина, предположительно, – на четыре. Позже Борис – бывший опричник, женился на дочери Малюты Скуратова, а Ирину по воле Ивана IV выдали замуж за его младшего сына, болезненного Федора. С помощью сестры он, чуть ли не в последние годы жизни Ивана Грозного, сумел-таки протиснуться в узкий круг приближенных царя, получив должность кравчего. После вступления на престол младшего сына Ивана Грозного болезненного и, якобы, слабоумного Федора, Борис Годунов вошел в регентский совет, в котором кроме него состояли: Богдан Бельский, Никита Романович Юрьев (Романов), князья Иван Фёдорович Мстиславский и Иван Петрович Шуйский.
В целом карьера вполне удачная, но претендовать на царский престол у Бориса не было никаких оснований. Борис – мастер дворцовых интриг, постепенно отстранил от управления других членов регентского совета. Жесткий и циничный, умный и хитрый, взбирающийся вверх по карьерной лестнице, по трупам (по мнению ряда историков, он являлся заказчиком многих преступлений, физически устраняя своих конкурентов), он рвался к власти. Фактически все время царствования Федора I Иоанновича (1584-1598 г.г.) Борис Годунов не просто возглавлял правительство, но и руководил государством. И кто знает, что более спасало Россию от потрясений в тот период: молитвы ли царя Федора или грамотное правление Бориса Годунова?
Годунов был успешным управленцем. Его деятельность была нацелена на всестороннее укрепление государственности. Благодаря его стараниям в 1588 был избран первый русский патриарх, которым стал митрополит Иов. Учреждение патриаршества значительно повысило престиж России на международном уровне.
Во внутренней политике Годунова преобладали здравый смысл и расчетливость. При нем развернулось небывалое строительство и восстановление городов (Ливны, Елец, Белгород, Царёв-Борисов, Самара, Царицын, Саратов, Томск), а также – крепостных сооружений вокруг стратегически важных в геополитическом плане объектов: Москвы, Самары, Томска. С размахом осуществлялось и церковное строительство. В Москве при Борисе Годунове был построен первый водопровод.
Годунов стремился облегчить положение посадских людей. Прежде крупные служилые люди держали торговых людей и ремесленников в своих «белых слободах», освобожденных от уплаты государственных налогов. Теперь же все, кто занимался торговлей и промыслами, должны были войти в состав посадских общин и участвовать в платеже повинностей в казну – «тянуть тягло». Таким образом, численность тяглых людей возросла, и тяжесть сборов с каждого плательщика уменьшилась, поскольку общая сумма осталась неизменной.
Хозяйственный кризис 1570-х начала 1580-х гг. заставил пойти на установление крепостной зависимости. В 1597 был издан указ об «урочных летах», согласно которому крестьяне, бежавшие от господ за шесть лет до указа, подлежали сыску, суду и возвращению бывшим хозяевам.
Во внешней политике Годунов проявил себя как талантливый дипломат. Он заключил мирный договор, завершивший русско-шведскую войну 1590-1593 годов. Годунов, воспользовавшись сложной внутриполитической ситуацией в Швеции, сумел вернуть России все земли, переданные Швеции по итогам неудачной Ливонской войны.
После смерти царя Федора Иоанновича, и добровольного отказа от царствования царицы Ирины, Земский собор избрал Бориса Годунова следующим русским царем, учитывая его былые успехи, как главы правительства. Сбылась мечта Бориса – взять в свои руки бразды правления, чтобы превратить страну в «светлый храм, мощную державу, новую, разумную Русь». Царствование Борис начал с реформы внешней политики, выраженной в сближении России с Западом. Он стал приглашать иноземцев на службу, освобождая их от налогов. Новый царь даже хотел выписать из европейских стран ученых, чтобы учредить в Москве высшую школу, где бы преподавались разные языки, но этому воспротивились церковь и бояре.
Чувствуя шаткость своего положения (из-за отдаленности от царского рода), Борис постоянно видел в знатных боярах потенциальных конкурентов. По подозрительности и скорости на расправу царь Борис не уступал Ивану Грозному. Доносы и репрессии стали обычным делом. Царь доверял только тем боярам, кто демонстрировал ему личную преданность.
Словно бы в наказание за прошлые преступления Бориса, на годы его царствования пришлись страшные природные катаклизмы. Три года подряд на Руси стояло холодное лето: зерновые вымерзали или не вызревали. Неурожайные годы 1601-1603 г.г. вызвали голод, жертвами которого стало около полумиллиона человек. Царь Борис пытался противостоять стихии: запрещал продавать хлеб дороже установленной цены. Стремясь помочь голодающим, он раздавал беднякам деньги. Но деньги теряли цену, а хлеб дорожал. Борис даже приказал открыть для голодающих царские амбары. Узнав об этом, со всех концов в Москву потянулись люди, что лишь усилило хаос. Помещики не могли прокормить своих холопов и выгоняли их из усадеб. Оставшиеся без средств к существованию люди, объединялись в банды для грабежа и разбоя. Некоторые из них разрастались до нескольких сотен человек. Отряд атамана Хлопка, насчитывающий более 600 человек, поднял восстание. Поползли слухи, что происходящее – это кара Божья за убийство царевича Дмитрия и беззаконное царствование Бориса Годунова. В стране появились сразу несколько самозванцев лже-Дмитриев.
В 1605 году царь Борис неожиданно умер, его сын – красавец и умница, первый русский картограф, а также жена были убиты лже-Дмитрием, а дочь сначала стала наложницей убийцы отца, а затем отправлена в монастырь, где скоро умерла. Так свершилось пророчество Ирины предупреждавшей брата:
«Не верю, брат, не верю, чтобы дело
Кровавое пошло для царства впрок,
Не верю я, чтоб сам ты этим делом
Сильнее стал. Нет, тяжким на тебя
Оно укором ляжет!»
После смерти Бориса на Руси на долгих 15 лет воцарилось смутное время, ознаменованное стихийными бедствиями, польско-шведской интервенцией, тяжелейшим политическим, экономическим, государственным и социальным кризисом, уничтожившим деяния царя Бориса.
Мне представляется, что спектакль Московского театра русской драмы особенно ценен тем, что он возбуждает интерес к изучению отечественной истории. Это крайне важно для формирования правильного мировоззрения молодежи. То, что сегодня происходит с нами, уже было когда-то раньше, и, чтобы вновь не «наступать на те же грабли», надо, по крайней мере, знать, что они из себя представляют.
Галина Савинич